#субъективноемнение #субъективныйопыт
Эта история сегодня, про среднеуральский монастырь, она меня искренне зацепила. Вот уже почти утро, а я вместо того, чтобы спать сижу и пишу (сублимирую(?)).
На самом деле в чем-то я и сама точно такая же девушка, как и эти девушки в прошлом видео. И кажется вполне могу искренне пробовать понять.
В 17 лет мне очень нравился Сурожский. У него есть история про девушку примерно 14 лет. (дальше запишу напрямую по тексту аудио):
"Случилось бомбе упасть на их дом. Все выбежали. Стали друг друга считать - все ли вышли? Оказалось, что старушка одна не вышла. Взрослые начали говорить: "Что же нам делать? Как бы нам в этот дом войти? Прибудут ли вовремя пожарные?" Эта девочка ни о чем ни с кем не говорила. Она вошла в огонь. Она никогда оттуда не вернулась. Но раньше, чем успеть подумать, что с ней может случиться, она сделала то, к чему ее влекло ее любящее сердце. Нельзя было эту старушку оставить. Она не могла погибнуть без того, чтобы кто-нибудь сделал попытку, чтобы ее спасти."
И вот это про "не могла погибнуть без того, чтобы кто-нибудь не сделал попытку, чтобы ее спасти" так и жило со мной. Звучало в сознании в самые разные моменты, где только могло вылезти ассоциативно.
Такая история не может не трогать.
Сюда же можно добавить историю про Данко и множество других историй.
Честное, искреннее и героическое.
Но это не про жизнь.
Скорее про искусство умирать.
Когда Гарри из ГПиМРМ не пошел за фениксом, мне как читателю, было невыносимо грустно (кажется та девушка из моих 17, что восхищалась рассказом Сурожского, живет во мне и сегодня).
Но правда в том, что когда ты идешь на смерть или на столкновение с ней, ты идешь именно туда.
И никак иначе. (боюсь что в таком случае, мозгом вероятности будут обсчитываться крайне плохо)
И это хоть и не совсем, но все же суицид.
И относиться сейчас мне бы хотелось к нему именно так. (да, я понимаю, что это звучит действительно грубо)
Лично в моей жизни, как-то так получилось, что умирать я все-таки не стала. (сейчас радуюсь, что мне повезло и в дома рядом со мной бомбы не попадали).
И оказалось, что есть и другие пути.
Те, которые про жизнь.
Они не пестрят модной рекламой героических историй. И в них, вероятнее всего ты так на всю жизнь и останешься ноунэймом и не будет развевающегося на ветру шарфа, белого плаща и прочих атрибутов образа.
В этой жизни ты не пылаешь, освещая путь на мгновения, а тихонько себе горишь, согревая самого себя и совсем немножко близких людей. Или вообще только себя, если ресурсов мало.
Здесь всегда действует правило безопасности авиаперелетов: «В случае разгерметизации салона кислородную маску нужно сначала надеть на себя, потом — на ребёнка».
Здесь бывает скучно. И не совершишь в одиночку спасение всего человеческого рода.
А для того, чтобы все же попытаться быть героем, приходится придумывать очень сложные способы. Эффективный альтруизм, командная работа над сложнейшими научными проектами, и прочее подобное.
Но на самом деле это тоже суррогат, а не героизм.
Нет тут героизма.
Зато есть жизнь.
И любовь она тоже тут.